Это — статья раздела
Цитатник Аквариума
Спи, мой ангел, почивай!
Ясных глаз не открывай!
Слышали эту колыбельную песню в исполнении Бориса Гребенщикова и Всеволода Гаккеля? Если да – поклон аквариумофилу! Если нет – слушайте в удовольствие, поскольку это редкое исполнение, если не единственное известное истории – записанное на квартирнике на улице Софьи Перовской 20 января 1984 года. Да, почти за два года до рождения Глеба Гребенщикова, так что выбранные фотография и строчка песни не коррелируются, но да простят мне эту вольность.
Итак, БГ и Гаккель исполнили на упомянутом концерте колыбельную на стихи Нестора Кукольника и музыку Михаила Глинки. Композитор представил песню в 1840 году в рамках своего вокального цикла «Прощание с Петербургом». Михаил Иванович назвал столь печально свой цикл потому, что вскоре ему предстояло выехать за границу. Все 12 романсов «альбома» Глинки, поэтому, объединены общей темой странствий, скитаний и испытаний.
Вот и детская колыбельная – придуманная поэтом Нестором Кукольником печальная история, как с годами ребёнка окружают неотъемлемые заботы и тяготы, «враги»:
Чу! на пороге слышен шум…
Враги пришли, стучатся в двери…
Страданья и потери,
Рой страшных грёз и горьких дум,
Страданья, жертвы и потери,
Рой страшных грёз и горьких дум.
Таким образом, форма колыбельной использована для большей цели – выразить размышления о тяготах жизни и тревогу о человеческой судьбе.
Об исполнениях романса самим Глинкой вспоминала Анна Керн. Да-да, муза Пушкина, которой тот посвятил стихотворение «Я помню чудное мгновенье». Как раз в 1840 году начался бурный роман Глинки с её дочерью, Екатериной Керн, и мама вспоминала его игру и пение:
«Когда он, бывало, пел эти романсы, то брал так сильно за душу, что делал с нами, что хотел: мы и плакали, и смеялись по воле его. У него был очень небольшой голос, но он умел ему придавать чрезвычайную выразительность и сопровождал таким аккомпанементом, что мы его заслушивались. В его романсах слышалось и близкое искусное подражание звукам природы, и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуловимое, необъяснимое, но понятное сердцу».
Интересно, что бы сказала Анна Керн, будь она слушательницей «Аквариума» в 1984-м или сейчас, в 2023-м? Кажется, выражения «милое, неуловимое, необъяснимое, но понятное сердцу» очень уместны в отношении грустных, а иногда надрывных песен Гребенщикова. И совсем странно ощущать, что со времён тех восторженных романсов прошло почти два века!
А ещё интересно, что в 1840 году Глинка так и не отправился в запланированное путешествие, что ещё раз свидетельствует о неисповедимости путей Господних. Но в чём Михаил Иванович был прав – как ни оберегай своё чадо от бури жизни, она всё равно ввернёт его в водоворот страстей, и грозных туч, и страшных грёз, и горьких дум. Так что мажорная часть колыбельной звучит как молитва:
Спаси и сохрани его от бури,
Всемогущий!
Рассей земных волнений тучи
И тихим счастьем осени!
Спаси и сохрани, Всемогущий, всех детей! В конце концов не будем забывать, что все мы чьи-то дети.
Другие цитаты Аквариума
► Три сестры
► Не выходи за дверь
► А ты пой песню, пой
Именно эта запись в VK