На территории Косогорского металлургического завода, где всю жизнь работает мой отец, стоит административное двухэтажное здание. Перед ним стоит человек восемь или десять. Они ничего не делают, просто стоят, лето. В этот момент один из заводчан начинает показывать фокусы. Самые обычные и неинтересные. Но после него появляется настоящий фокусник, и получаются у него совершенно невероятные и потрясающие вещи.
Так, он просит, чтобы на глазах у всех разрезали солёный огурец. Откуда-то находят банку солений, и женщина режет и складывает огурец кусочками на тарелке. Тогда он проводит пальцем по местам разрезов, и огурец вновь становится целым. Раздаётся гул удивления, а за ним – заслуженные аплодисменты в адрес исполнителя.
Посреди оваций организатор происходящего действа начинает искать свой телефон, не находит и оттого заходится в чихе. Чтобы помочь начальнику, фокусник наводит на него руки и совершает магические пассы. От этого у мужчины из носа начинают вылезать цветные фломастеры. Всего их выходит штук десять, не меньше. Вдруг организатору становится плохо, и он вырывается – салфетками, какими-то таблетками, а затем – телефонами. Наконец, под занавес из него выходит его собственный телефон. Все вокруг аплодируют, и только сам начальник остаётся недовольным, считая, что существует множество гораздо более деликатных способов помочь найти телефон.
По этой причине начальник всех отпускает, а фокусника просит задержаться для серьёзного разговора. Вдруг я понимаю, что фокусник – это я. Мужчина берёт меня под руку, ведёт, как если бы мы прогуливались по набережной, и говорит:
– Видишь синяки у меня под глазами? Я знаю: это ведь ты нафокусничал! А рабочие думают: побили. Надоел ты мне, увольняю тебя!
И машет на меня рукой, чтобы я убирался. Делать нечего, сажусь в машину и уезжаю. Несмотря на то, что автомобиль служебный, за рулём оказывается мой друг священник Дионисий, а на заднем диване в салоне – преподавательница древнегреческого и латыни на кафедре Ольга Андреевна Балахнина.
Через некоторое время мы теряемся и ищем дорогу в дачном кооперативе. Заезжаем в неизвестный проезд и дальше идём уже пешком. Это явная аллюзия на реальность – в указанном составе мы праздновали Крещение на даче у Ольги Андреевны и там застряли в снегу на машине отца Дионисия. Во сне же мы выходим к картофельному полю и в недоумении возвращаемся к проезду.
Но здесь мы обнаруживаем, что нашу машину заблокировала другая, а её владелец ушёл. В его поисках мы бродим мимо дач и, наконец, находим одну открытую. Вежливо постучавшись, мы заходим внутрь и с удивлением находим здесь бомжа, привязанного к крюку в стене. Бомж начинает бросать в меня сырыми яйцами и задаёт вопросы, как Сократ. Причём если я отвечаю правду, то мне удаётся поймать яйцо. Если же лгу – яйца выскальзывают у меня из рук и обязательно разбиваются. А так как лгу я частенько, то стою весь испачканный сырыми яйцами вперемешку с осколками скорлупы.
Но вскоре я понимаю, что лучший способ не пачкаться ещё больше – говорить правду, и отвечаю на все вопросы, как есть. Может быть, именно это и хотел донести бродяга – что необходимо быть правдивым, чтобы в жизни оставаться чистым? Как бы то ни было, я проникаюсь уважением к мудрости и методу привязанного оборванца и сам задаю ему сокровенный вопрос:
– Что это за знаменитое «синее место», куда так хотят попасть все художники, музыканты и писатели?
Мужчина возводит глаза к небу и отвечает с придыханием:
– Синее место – там, где ни сеют, ни жнут, а токмо искусство…
25.01.2011