Это — статья раздела
Цитатник Аквариума
А в чертогах судьбы удивительный мастер Лукьянов
Городит мне хором с окном на твою сторону.
Для «Цитатника Аквариума» я храню в отдельном документе интересные заметки, интервью, факты и детали о группе и песнях. Одна из таких выписок, из книги «Сны о чём-то большем», касалась истории записи альбома «Навигатор»: «Как завершающий штрих Кейт Сент-Джон пригласила шахтёрский духовой ансамбль из четырёх человек, которые в аутентичной манере наиграли английский «трубный зов» в финальной композиции альбома «Удивительный мастер Лукьянов»».
Вот такая интересная деталь. Мог ли я подумать, что распутывание клубка намёков этой песни приведёт к совершенно иному её пониманию? И сейчас я совсем иначе смотрю и на словосочетание «удивительный мастер», и на лукавство фамилии Лукьянов. Конечно, если верить версиям, с которыми я успел познакомиться в процессе подготовки поста. Об этих версиях и предлагаю сегодня поговорить.
На просторах справочника Павла Северова пользователь Андрей Парачук из Екатеринбурга поделился выдержками из книги «Сад демонов: словарь инфернальной мифологии» (М.: Интрада, 1998). В словаре оказалась следующая статья: «Мастер (удивительный мастер). Одно из традиционных определений дьявола (чаще всего в сочетании «удивительный мастер» – artifex mirabilis). «Дьявол удивительный мастер: может он творить такие художества, которые кажутся натуральными…» – пишет Филипп Меланхтон («Свидетельства о Фаусте»)».
И далее: «Народная молва приписывала дьяволу все значительные, поражавшие размерами постройки. Как ни странно, но и сооружение готических соборов, по народным верованиям, не обходилось без дьявола. Так, Кёльнский собор остался неоконченным, потому что мастер Герард, его легендарный строитель, вырвал из рук дьявола план, но самый ценный его кусок остался в руках «удивительного мастера»».
И ещё: «Для шведского короля Олафа Святого адский архитектор выстроил высочайший собор с крестом. Но однажды святой король, поднявшись на кровлю собора, с ужасом увидел, что то, что внизу кажется крестом, в действительности – золотая фигура коршуна с распростёртыми крыльями».
В свете сказанного выражение «городит мне хором» приобретает поистине инфернальный характер, а словосочетание «удивительный мастер» из милого превращается в устрашающее. Впрочем, и это ещё не всё. В посвящённой «Удивительному мастеру Лукьянову» статье в справочнике Павла Северова другой пользователь, Андрей Богданов, рассказал о возможном прототипе главного героя.
В книге С.Н. Терпигорева о путешествии в Баку «В стране фонтанов и колпаков» (С.-Пб., 1897) есть рассказ о солдате Григории Лукьянове, который попал в Персии в плен и стал огнепоклонником. Не настоящим, но выучившимся всё делать в точности, как зороастрийцы. К нему даже стали ходить персы. «Ведь он, говорят вам, то же самое делал, что они. И переодевался в ихнее платье, то же самое всё: зажжёт огни и молится, сидит поджавши ноги».
Автор дорожных заметок в общих чертах рассказал историю Григория Лукьянова. Он был обычным русским солдатом, которому пришлось хлебнуть горя. Он побывал в плену в Персии, Индии и Турции, выучил местные языки и наречия, узнал все обычаи и верования. Желая вернуться на родину, он прибыл в Баку под видом перса и смог оттуда добраться до Нижнего Новгорода, откуда был родом. Но здесь он не застал в живых своих родственников и вернулся в Баку, где и занял место умершего жреца-огнепоклонника.
На этом поприще самопровозглашённый зороастриец заработал целое состояние, принимая богатых путешественников из Англии и Франции. «Ну а он, Григорий Лукьянов-то, человек был обходительный, знал всякое обращение. Приедут к нему, он сейчас всё им и покажет, и расскажет. Рассказывать такой уж был мастер, что и не надивимся, бывало, на него».
Итак, если допустить, что Гребенщиков мог учитывать данные фрагменты при создании песни, то получается, что он сплавил «удивительного мастера» и «рассказывать мастера Лукьянова» в одно лицо. Но если так, то произведение получается… про чертовски опасную любовь. Судите сами:
А в чертогах судьбы удивительный мастер Лукьянов
Городит мне хором с окном на твою сторону.
И всё это – про некую героиню, на которую автор глядит непрестанно, но чует сердцем тугую струну. Что в этой героине такого страшного или опасного, сказать сложно. Но получается, что «удивительный мастер Лукьянов» – это тёмная сторона лирического героя, которая понимает опасность предпринимаемой связи, но всё равно «городит хором» желания этой связи. Тема искушения и «удивительного мастера» находят в данном контексте точки соприкосновения.
Далее, выражение «в журавлиных часах», на мой взгляд, обыгрывает противопоставление синицы в руке и журавля в небе. Знает герой, что шанс поймать журавля мал, но всё равно рискует, летит в небо. А то, что героиня в небе, не вызывает сомнения: возвышенна и недоступна.
Только кто – не скажу – начинает другую работу.
Превращается в свет из окна на твою сторону.
Тут, похоже, превратность судьбы приводит к тому, что изначальный искус обретает совсем иное измерение. Окно, прорубленное в хороме (храме), чтобы любоваться героиней, становится источником её света – исцеляющим и преображающим. Неслучайно в последней строке Борис Борисович делает акцент, что это не какой-то ослепляющий телесной красотой блеск – это свет невечерний.
Внимание! Это не опечатка – свет НЕвечерний. Я с удивлением обнаружил, что на всех авторитетных аквариумических площадках – в справочнике Павла Северова, на сайте Сергея Курия, в «Репродукторе» – везде приведён текст песни со строкой «вечерний свет». Хотя в самой песне прекрасно слышно, что БГ поёт: «В невечерний свет в окне на твою сторону» (а вот текст на официальном сайте «Аквариума»). И это тоже не случайно.
В 1917 году у протоиерея Сергия Булгакова вышла философская работа «Свет Невечерний. Созерцания и умозрения». Помимо прочего, С.Н. Булгаков высказывает идею Софии как четвёртой ипостаси Бога, «Вечной Женственности», которую Платон прозревал в «Небесной Афродите», а прочие благочестивые язычники – в Деметре, Изиде и Иштар.
В целом, в произведении «Свет Невечерний» много оригинальных идей, уходящих далеко за границы православных догматов. Например, Булгаков называет Адама до грехопадения «белым магом», а после – вынужденным заниматься «серой магией выживания». При этом главная идея протоиерея заключается в том, что аскетизм не против плоти и не против телесной любви. Важно, чтобы земная любовь одухотворялась Светом Невечерним, который есть эманация Бога в материальном мире. И именно этот Свет в конечном свете льётся на главного героя песни из «окна на твою сторону». Какие бы козни в начале пути не строил удивительный мастер Лукьянов.
Другие цитаты Аквариума
► Под дороге в Дамаск
► Одну звать Евдундоксья, а другую Снандулья
► Машинист и сам не знает не знает, что везёт тебя ко мне
Именно эта запись в VK
Присоединяйтесь к сообществу ВКонтакте