Это — сон №68 из собрания сновидений Михаила Кожаева

Пастушки, сон княжны прелестной
Не походил на ваши сны.

А. С. Пушкин. Руслан и Людмила

В один из учебных дней я вхожу в университетский корпус. Несмотря на то, что это мой родной вуз, обстановка внутри мне незнакома. По узким лестницам мы поднимаемся наверх вчетвером: первые двое студентов идут поодаль, кажется даже, что отдельно от нас. А за ними шествуем я и Настя из Дубны, моя хорошая приятельница.

Настя держит в руках шапку, а я постоянно отнимаю её у неё и отбегаю на несколько ступенек. Затем я останавливаюсь и бросаю головной убор обратно, а Настя его ловит. Так почему-то повторяется три или четыре раза. Наконец, когда я уже оказываюсь у входа в аудиторию, я кидаю предмет настолько неосторожно, что моя спутница, находящаяся между этажей, роняет шапку на пол. Мимикой я извиняюсь и поскорее скрываюсь от праведного гнева в открытых дверях.

В аудитории в несколько рядов установлены столы. Причём первые парты, ближние к преподавательнице, сдвинуты, как баррикады, так что мимо них невозможно пройти. Дальше столы следуют «змейкой»: сперва правая половина пуста, затем левая, опять правая и снова левая и т. д. Этот лабиринт и представляет собой проход, по которому можно пробраться к своему месту.

Я занимаю первую парту в третьем ряду слева. Следом за мной появляется Настя, и я с жадностью ожидаю её вердикта: в зависимости от того, как сильно испачкался её убор, куда он упал, зависит моё положение в аудитории, то есть где я буду сидеть в дальнейшем. Моя подруга констатирует:

– Моя шапка упала так, что тебе выпало сидеть там, где ты сидишь сейчас.

Загвоздка в том, что Настя обычно занимает первую парту в первом ряду слева, то есть через человека от меня, и я, не желая расставаться с ней, резонно возражаю:

– Давай перекинем, чтобы я пересел к тебе!

– Нет, нельзя, – с сожалением произносит моя спутница.

Теперь в нашу беседу с негодованием вступает молодая преподавательница:

– Я не понимаю: о чём это вы разговариваете, когда занятие уже началось? – и зрачками в форме вопросов смотрит она на меня.

Совершенно честно, но только с грустью и отвлечённым мечтанием в голосе я отвечаю ей, глядя мимо в высокое окно:

– О позитивной философии…

Скривив губы в недовольной гримасе, преподавательница приказывает теперь уже всем присутствующим в аудитории взять листки и письменно отвечать на любой из трёх вопросов. Я поднимаю глаза на доску, но вижу там только одно задание, которое озаглавлено цифрой «1.». Второго и третьего номеров там нет: научный сотрудник диктует их устно, так что через пару минут они полностью выветриваются из моей памяти.

– А что, сегодня зачёт? – шёпотом спрашивает подсевшая ко мне Настя. По другую сторону от меня оказывается мой одногруппник Павел, и я постепенно забываю о Насте: утренним туманом она рассеивается и исчезает из помещения.

Не имея никакого желания писать работу, я погружаюсь в многоликий художественный мир. У меня в руках возникает сборник красочных открыток, и мы с Пашей пытаемся выбрать из картинок самую красивую, чтобы подарить преподавательнице и таким образом получить зачёт. Поставленной цели мы ни от кого не скрываем и делаем всё, что называется, «в открытую».

Преподавательница слушает наше обсуждение и смеётся всё задорнее и слаще: сперва я хвалю открытку, а Павел критикует, другую ругаю, а он – восхищается. Так мы пролистываем до десяти штук; среди них встречаются самые разнообразные. Одна картинка нецветная, с монотонно-горчичным фоном. На другой изображена женщина, сидящая с ружьём в лодке и смотрящая куда-то вдаль, где небо сходится с морем. Массивное ружьё занимает почти всю диагональ прямоугольника, и я громко восторгаюсь этим художественным решением.

Наконец, я открываю репродукцию «Рыбак, достающий чудо-рыбу». На ней рыбак с измученным лицом и «усталой» щетиной, стоя по горло в воде, пытается выбраться на берег со своей добычей. Море насыщенное, сине-зелёное, почти мифическое, оно не пускает водяного борца на сушу. В левой руке мужчина держит рыбу, почти всю, кроме головы, скрытую в пучине.

Порождение океана, это создание, действительно, чудесно: от королевского хребта в разные стороны отходят по четыре снежные кости, покрытые красноватым мясом и блестящей, полупрозрачной чешуёй. Прослойки между скелетом и рядами костей заняты массивной мускулистой плотью, поэтому рыба не кажется каким-то чудовищем. Она, по-видимому, мертва, потому что, находясь в своей родной стихии – воде, не оказывает никакого сопротивления еле стоящему от усталости на ногах, почти засыпающему рыбаку.

30.11.2005

Сновидения