Это — сон №39 из собрания сновидений Михаила Кожаева
Сон первый. У перил лестницы внутри вокзала возникает Борис Гребенщиков собственной персоной. Музыкант одет в какие-то невообразимые восточные одеяния, сшитые по западному образцу. Основные цвета этих риз – чёрный и красный. Иконографический тип его лица навевает воспоминание об обложке нового альбома или о его фотографии в статье про Линду Йонненберг. В любом случае, вид Гребенщикова вполне конкретен, хотя и не поддаётся точной мысленной фиксации: наблюдатель не в силах собрать все детали, взятые в один момент времени, в единый портрет. Кроме того, облик патриарха русского рока, фактически насыщенный в своей изобразительности, всё-таки в той или иной мере голографичен. Присутствует ощущение, что с гитарой стоит не БГ, а только его отражение.
Рядом с Гребенщиковым несколько музыкантов Аквариума. Все они на голову ниже Бориса Борисовича, и, кажется даже, что, чем дальше они от него отстоят, тем ниже. Участники группы ещё хуже фиксируются в сознании, ещё менее фактичны. Никого из них я не могу достоверно идентифицировать: возможно, это бывшие или даже сессионные музыканты Аквариума.
Звучит новая песня, мелодия которой мне совсем незнакома, и я с большим трудом могу восстановить её, хотя бы и приблизительно. Клип длится всего несколько секунд, не более десяти. Вскоре звук и изображение всех музыкантов исчезает, но остаётся очень сильное впечатление, совершенно переменяющее весь человеческий ум.
Сон второй. Вместе с братом и его женой едем на американском раритете 60-х годов – светло-синем кабриолете с белыми полосами по бокам. Брат останавливается у такой же бело-синей заправки (по совместительству – мойки), что и автомобиль, и приказным тоном говорит мне:
– Иди, сними со своей карточки деньги.
Выйдя из машины, я направляюсь в первый отдел мойки, чтобы спросить, где банкомат. Внутри гаража никого. Я перехожу в соседний – там стоит другое авто, и тоже никого нет. Тогда, возвращаясь назад, я прохожу вглубь помещения, к мойкам второго ряда. Здесь мне встречается техник.
– Возвращайся в первую мойку, потом направо, – объясняет он мне.
Зная, что я там только что был, но ни капли не сомневаясь в точности указаний моего информатора, я задним ходом перехожу обратно и уже на улице оказываюсь в совершенно другой действительности, чем та, где меня высадил брат. Это классическая советская заправка 60-х годов. Только вместо насосов для заливки топлива в центре площадки установлены автомат с газводой и узкая палатка с молочными продуктами (таких немало в наши дни в Туле). В окошке этой палатки, из которой на минутку отлучилась продавщица, стоит литровая банка с несколькими советскими банкнотами номиналом в три и пять рублей и полутора десятками монет достоинством от копейки до двадцати.
Первым интуитивным движением я направляю свою банковскую карту к «аппарату», чтобы обналичить свой счёт, но уже вторым – останавливаюсь в сомнениях, а стоит ли пользоваться услугами этого устройства. Нет, думаю, не стоит. Сажусь к брату в машину, и мы уезжаем.
28.07.2005