Это — сон из третьего тома
«Полного собрания сновидений»
Михаила Кожаева

Сон на 30 декабря 2010 года.

Ещё один сон из «архивов», не вошедших ещё во второй том «Полного собрания сновидений» (2017). Вернее, это даже два эпизода, а не один сон.

Первый эпизод. Снилось, что я лечу на отдых и сажусь в самолёт, на борту которого почему-то одни дети. Одна маленькая девочка улыбается и машет мне рукой, пока я иду по проходу, и я отвечаю ей тем же. Я ищу своё место по билету, только номера на сиденьях странные. Мой номер, например, 130, и до посадки я думал, что у меня 130-е место. Но другие номера варьируются очень сильно: 458, 1093 и даже 1034071. И идут они не порядку, отчего своё место найти можно только методом перебора. Я обхожу все места один раз, второй, третий, и тут выясняется, что место 130 у той самой девочки, которая улыбнулась мне вначале. Она предлагает сесть рядом, потому что там свободно, и объясняет, что числа на билетах – это не номера кресел, а количество денег, которые каждый из детей взял с собой на отдых, в перерасчёте в евро. В моём случае это оказывается правдой: я, как и девочка, взял 130 евро, но я поражаюсь, что с нами летит ребёнок-миллионер.

Наконец, мы подлетаем к месту назначения, но при посадке самолёт задевает высоковольтные линии электропередач над железной дорогой, не долетает до полосы и падает в лес. Все остаются живы и самостоятельно покидают салон. После чего мы с той самой девочкой сразу оказываемся у меня дома. Она жалуется, что у неё монитор не показывает, потому что помялся усик разъёма, и я пытаюсь его починить. Откуда её монитор оказался у меня дома, сновидение не поясняет.

Второй эпизод. В тот период жизни я готовился к защите диссертации вместе с другим кандидатом, с которым мы вместе учились на кафедре теологии ТулГУ, Владимиром Луговым. Во сне мы с Вовой едем в машине в Белгород, на защиту наших работ, хотя в реальности это произошло в Туле. Как бы то ни было, мы добрались до местного диссертационного совета и выступили перед комиссией. Вова был в прекрасном костюме, говорил вдохновенно и ярко, и слушатели нарадоваться не могли, какое у него хорошее исследование и как он прекрасно его представил. Я выступал следующим, и всё валилось у меня из рук. Костюм на мне был старый, галстук я так и не смог грамотно повязать, а выступал и отвечал на вопросы запинаясь, говорил невпопад. Одним словом, срезался.

Нас отпустили ждать решения комиссии, и мы – весёлый Вова и расстроенный я – пошли в гараж, где оставили машину. Но внутри оказалось полно вооружённых бандитов. Они сразу стали в нас стрелять, а мы начали отстреливаться: откуда-то у нас оказались боевые пистолеты. Я подстрелил пятерых мужчин, потом у меня закончились патроны. В этот момент, воспользовавшись паузой, маленький мальчик выбежал откуда-то из-за шкафа и бросился наутёк. Я же отобрал пистолет у раненого бандита и продолжил стрельбу по мужчинам, пока мы не убили их всех. Убедившись, что все мертвы, мы зачем-то всех их сфотографировали и собирались уходить, как внутрь вбежал неизвестный молодой мужчина с лопатой.

С размаху он ударил Вову лопатой по голове, и два встретившихся предмета преобразились и стали единым, новым целым. Лопата превратилась в квадратное велосипедное колесо, а роль спиц в них играли осколки Вовиной головы, которая, тем не менее, продолжала функционировать.

– Вы убили моего ребёнка! – выпалил мужчина.

– Мужик, клянёмся, не убивали мы твоего ребёнка! – отвечал Вова-лопата-колесо.

– Да, он выбежал на улицу и скрылся! – подтверждал я.

Но мужчина был настроен сурово.

– А он мне сказал, что вы его убили!

– Как это он сказал, что мы его убили? – мы продолжали убеждать его в обратном.

Не слушая разумных доводов, мужчина позвал своего сына войти в гараж и спросил, указывая на застреленных бандитов:

– Эти тебя били?

– Да, эти били! – кивнул мальчик.

Тогда мужчина указал на нас с Вовой-квадратной-головой:

– А эти тебя убили?

– Нет! – ответил ему сын. – Эти меня не тронули. Они добрые, но странные.

– Странные?

– Да. Они меня клонировать пытались, а ещё шутили, что я старый.

Хотя ничего такого не было, мы сосредоточились на том, что это не мы убили мальчика, как он сам это и подтвердил. В результате папаша (сам ты странный!) извинился перед Вовой за оквадраченную голову и вышел с сыном наружу.

Мы тоже выбрались на улицу, чтобы отойти от произошедшего и просто прогуляться, тем более что погода была тёплая, солнечная. Вдруг откуда ни возьмись появились милиционеры (да, это было ещё до закона о полиции) и повязали Вову по обвинению в краже велосипеда. Я пытался протестовать, что это не настоящее колесо, что это его по голове так неудачно ударили, но правоохранители увели и увезли Вову в отделение. И на фоне всего этого безумия зазвучала печальная песня с лейтмотивом: «Облака-а!». И, действительно, в тот момент белые облака плыли по голубому небу.

Проснувшись с утра, я всё напевал: «А-бла-кааа…».

Все сны третьего тома
полного собрания сновидений