Эритрея Зусмана
рассказ Михаила Кожаева (2024)

Предисловие автора

✍ Представляю вам самый неконтролируемый в плане реализации творческих позывов рассказ — «Эритрея Зусмана» (2024). 🔥

🎈В этой маленькой истории для меня замечательно всё!

🌙 Начать с того, что идея была, в общем-то, гендерно противоположной. Мне в голову пришла идея про человека, который запутался в мыслях. Подумал об одном, о другом. Забыл, что он мужчина. Попал в плен фантазий, внушений и т.д. И вот из этого первоначального кома нужно было придумать что-нибудь дальнейшее. Это во-первых.

🌛 Во-вторых, этим летом мне приснился сон про преступников, которые отстреливались и уходили ото всех в кино. Один был уже почти пойман в парижском метро, но на эскалаторе взлетел и, спланировав, вылетел прямо под козырьком выхода. Затем проскочил через двери на улицу и оказался… на Косой Горе, возле памятника Ленину. А там шла детская экскурсия. И я понял, что нужно вставить это в «Эритрею»! Но как это было реализовано — совсем другая история.

🌜 В-третьих, само название — «Эритрея Зусмана» — для меня отнюдь не новое! Как оказалось, ещё в 2018-м я выпустил детектив «Поневоле свободный» якобы в издательстве «Эритрея Зусмана». А впоследствии предлагал данное словосочетание в качестве названия рок-группы.

🌝 Наконец, в-четвёртых, самый смех начался, когда я постарался подобрать актуальную иллюстрацию для готового рассказа. Искусственный интеллект отказывался давать удобоваримую картинку под все мои запросы, и мне пришлось экспериментировать и с Африкой, и с вагонами, и с трубкой — и со всем прочим. Пока я не наткнулся на настолько махрово-педофилийный образ, что мне пришлось признать его гениальным и оставить его в качестве аутентичной обложки к нынешней записи.

🌞 В конце концов, я действительно не знаю, о чём этот рассказ! Будем считать, что ноябрьский ветер надул мне что-то в уши и отправился дальше на юг. А я просто пересказал, что услышал. И не вам меня винить в сказанном — учтите это в комментариях!

Рассказ Эритрея Зусмана

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – «Эритрея Зусмана»!

С пневматическим звуком двери вагона прижались друг к другу, и состав двинулся дальше. Мимо опоздавших пассажиров на перроне – в черноту подземных тоннелей. Застучали сталью колёса, вокруг всё зашумело и загудело.

Пару минут ещё можно посидеть, Тамара это знала. Сначала чернота в очередной раз покажется бесконечной, но затем поезд начнёт замедляться и в конце пути деликатно въедет на очередную станцию.

– Гм, только почему она называется «Эритрея Зусмана»? – подумала девушка. – Название больше похоже на какую-то африканскую страну – Эритрея, а открыл её как будто немецкий путешественник, Адольф Зусман. Но вряд ли в центре европейского мегаполиса кто-то назовёт метро в честь Африки. Похоже на «оранжерея». Хи-хи: оранжерея – это деепричастие! Есть – краснея от стыда, а есть – оранжерея, от ещё чего-нибудь. Начинаешь, например, думать о мальчике и оранжереешь на глазах. А толстушка ест мороженое и оранжиреет. Хи-хи! Но странно: столько раз я выходила на «Эритрее Зусмана» – и ни разу не задумалась: а что это такое? и кто это такой? Вернее, задумывалась, наверно, каждый раз, но каждый раз ленилась просто залезть в телефон и прочесть ответ в интернете! Почему мысли так перескакивают одна через другую?

И она волевым усилием заставила себя разблокировать телефон и поискать ответ, что за Эритрея и почему она названа в честь Зусмана. Но тут на экране всплыло уведомление от одного из каналов на YouTube: «Шок! Суринамская лягушка рожает через спину!».

– Что-о? – воскликнула про себя Тамара. – Это как вообще?

И она кликнула по ссылке на видео, благо наушники были в ушах и не пришлось перенастраивать звук. На кадрах показали довольно жуткую жабу, вся спина которой была испещрена дырочками, как ягодки в гранате. Только вместо ягод блестели белые копошащиеся шарики, с которыми вот-вот должно было что-то произойти.

– Суринамские пипы, – объявил диктор, – одни из самых удивительных лягушек, встречающиеся в Южной Америке. Их длина составляет 12-15 сантиметров, туловище сплюснутое. Но главная особенность пип – вынашивание самкой потомства на спине! В течение трёх месяцев лягушата развиваются в маленьких безопасных пещерках на спине мамы, а затем выпрыгивают оттуда с помощью мощных задних лап. За беременность амазонская пипа вынашивает от 40 до 100 особей.

И те самые белые копошащиеся шарики начали разрываться. Из каждого из них появлялся малюсенький лягушонок, который выпрыгивал в неизвестность. Один за другим, из спины мамы выпрыгивали десятки её малышей.

С точки зрения цивилизованной девушки, привыкшей к выглаженным блузкам из хлопка, зрелище было довольно отвратительным. Но Тамара поймала себя на мысли: а что, если конкретно эта жаба – страшная? Бывают же страшные женщины, на которых посмотришь и с отвращением отводишь взгляд. Вот и эта жаба – может быть, она сама по себе страшная, на фоне сородичей. А другие представители вида – возможно, вполне себе красивые, стройные и привлекательные лягушки!

Насколько же многогранен наш мир! А ведь это только один пол – женский. А есть ещё мужчины, самцы, у которых на уме только сношения, борьба за власть и самолюбование. Интересно, как себя ощущают мужчины? Вот бы хоть на минуту попасть к ним в голову, узнать, о чём они думают, что испытывают во время секса…

И ей почему-то представился тот продавец из кофейни. Чёлка так мило падала ему на глаза, а на бейджике было написано не строгое «Антон», но игривое «Антонио». Но то ли Тамара ещё не была морально готова перейти с ним к более интимной связи, то ли её неравновесные отношения с отцом испортили фантазию – но в этот момент в представленную ею кофейню вбежали вымышленные полицейские в чёрных масках. Они наставили на Антонио огромные вымышленные автоматы и потребовали поднять совсем не вымышленные, а вполне себе реально и даже очень живописные руки Антонио вверх.

Но парень оказался не из робкого десятка. Он опрокинул поднос с сахарной пудрой, которой он обсыпал шоколадные кексы, и глаза полицейским затмил сплошной белый туман. Прежде чем те что-либо поняли, Антонио пригнулся, выскользнул во внутреннюю дверь кухни и в три стремительных прыжка достиг туалета. Он забежал в него, прыгнул на бачок унитаза, как на трамплин, и в ту же секунду выбрался в открытое окно, по пути сломав две секции жалюзи.

Оказавшись на улице, Антонио быстро перебежал дорогу и бросился наутёк – к тенистому парку на другой стороне улицы. Но вот неудача: простые постовые полицейские заметили бегущего парня и заторопились в его сторону, предвидя что-то неладное. Из-за угла уже выскочили опудренные автоматчики, и Антонио не оставалось ничего другого, как сменить маршрут и броситься к станции метро.

Здесь он стремительно пробежал вестибюль, перепрыгнул турникет и хотел было ринуться вниз, по ступеням эскалатора, но увидел сплошную толпу, которая теснилась и вниз, и вверх по лестнице. Сзади уже раздался топот сапог, и первый из добежавших полицейских крикнул:

– Стоять! Стрелять буду!

Антонио знал, что, конечно, никто не будет стрелять при таком скоплении народа. Но заминка могла сыграть им на руку, и тогда бы его точно задержали. Что оставалось ему делать? Другой бы сдался, но Антонио был не такой. Он выставил руки в стороны и, как складной веер, опустил вниз две секции жалюзи, с которыми, как оказалось, он бежал весь путь от кофейни. Ботинками он встал на нижние планки жалюзи. И, как белка-летяга, бросился с высокого парапета между эскалаторами вниз.

В первую секунду он чуть было не рухнул. Но горячий воздух от тысячи дышащих тел приподнял его над толпой, и Антонио полетел! Он долетел до самого низа, до платформы. И вскочил в вагон метро за секунду до отправления. Состав тронулся и заглушил бешено бившееся сердце молодого человека.

На следующей станции он поспешно пробрался к эскалатору, пробежал по ступенькам вверх и безо всяких препятствий выбрался на улицу – к свободе! Здесь он купил у бабушки цветы, подбежал к ней, Тамаре, и коленопреклоненно вручил ей букет. Поцеловал в щёчку, взял под локоток и шепнул на ухо:

– Пойдём скорее! За мной погоня!

Конечно, она побежала за ним. Неизвестно куда – через скверы и липовую аллею, мимо почему-то свергнутого ниц и лежащего поперёк тротуара памятника какому-то революционеру. Затем они вдруг оказались в планетариуме, причём попали на сеанс, который демонстрировал извержения вулканов на Юпитере. Голос за кадром сопровождал это действо странной сентенцией: «Гауризанкары взрывались в мозгу её, покуда рука Антонио сжимала её запястье, другой рукой методично поглаживая…».

Но тут, вместо того, чтобы дать волю фантазии, Тамара вдруг вспомнила, что Гауризанкара – это вершина Гималайских гор, которая считалась наивысшей до открытия Эвереста. И что самое пакостное – что Гауризанкары: во множественном числе: упоминались в сумасбродном романе писателя Андрея Белого «Петербург», который она была вынуждена читать перед очередным семинаром по Серебряному веку.

Там, в этом чудовищном романе-нагромождении бреда, Николай Аполлонович Аблеухов – сидел в комнате с бомбой: в руке. И эту бомбу он должен был выбросить, поскольку: – в ней был установлен – таймер! Но паралич его воли приводил к тому, что он каждый раз, когда вспоминал о неотвратимом взрыве, впадал в какую-то феерическую дремоту, которая напрочь вымывала из его сознания воспоминания о бомбе. Вот в момент очередного такого шизофренического наплыва как раз и взрывались у него в мозгу Гауризанкары – во множественном числе.

Но вот что действительно странно: отчего это Тамара – вместо того, чтобы ощущать физически, как Антонио сжимает ей запястье своей шовинистской рукой, – вдруг вспомнила про Андрея Белого; и про Гауризанкары; и про папу Николая Аполлоновича – Аполлона Аполлоновича Аблеухова, который мастерски представлял Петербург как материальную протяжённость гранита в болоте?

Мысль эта грозила нарушить душевное спокойствие Тамары. Поэтому, предваряя всякие её неспокойствия, на сцену вышел старина Фрейд с густой бородой и трубкой в намозоленных губах.

– Обращу ваше внимание, – заметил он Тамаре, как будто она одна сидела в вагоне, – что все полицейские в вашей фантазии – чёрные, но при этом никто из них не начинает стрелять! Совпадение? С другой стороны, Антонио летит на крыльях, роль которых выполняют жалюзи. А слово это – французское, и ударение нужно ставить на последний слог. То есть – на задний. Антонио бежит от негров, полагаясь на зад, а вы ожидаете извержения – но в конце концов избегаете его, вспоминая о Белом. Ну не психоз ли ваше настоящее имя?

Он поджимает губы в знак того, что полностью прочёл Тамару, и пыхает густым облаком дыма.

– И да, – добавляет он, – иногда трубка – это просто трубка!

С этими словами он вытряхнул пепел в ладонь и убрал трубку в карман брюк. Затем вдруг как-то весь побелел, превратился в белого гуся и взмыл вверх, неся на своей шее маленького мальчика размером с семя. Тамара поняла, что это Нильс Хольгерсон из сказки Сальмы Лагерлёф. Но на секунду встала в ступор по поводу того, почему она вспомнила её не как Сельму, а как Сальму – героиню мультсериала «Симпсоны»?

В этот момент застенчивая альтушка напротив – с синими волосами, кстати! – как у Мардж, сестры Патти и Сельмы!! – – оторвала глаза от книги со странным названием «Праздник живота моего» и во всеуслышанье объявила:

– Станция «Эритрея Зусмана»!

Тамара вмиг проснулась, подскочила со своего сиденья и стала протискиваться к выходу. Выбравшись из вагона, она вместе с локальной толпой потекла в сторону перехода, к эскалатору.

Внимание её полностью захватил вопрос семинара, к которому она готовилась всё утро: «Когнитивная безопасность в условиях интеграции искусственного интеллекта в бытовые процессы человека». Она вмиг забыла и о «Празднике живота моего», и о Нильсе Хольгерсоне, и о трубке, затерянной в недрах брюк проекции Зигмунда Фрейда. И уж тем более она забыла вопрос, что это за Эритрея Зусмана.

2024

Другие рассказы Михаила Кожаева
Остальные произведения автора