Достоевский, как и все великие писатели, давно разошёлся на цитаты. Но за всем известными афоризмами Фёдора Михайловича совершенно в тени остаются высказывания, которые в полной мере можно назвать его девизами. Пускай и не все из них принадлежат писателю, зато с полной уверенностью можно утверждать, что он их горячо разделял. И первый из таковых девизов касается примата дела над словом.
“Assez causé!” (5, 162) – громко звучит фраза в «Преступлении и наказании». «Довольно болтать!» – так она переводится с французского в сноске. При этом фразе посвящён отдельный комментарий (5, 540): «Assez causé! – Одно из любимых выражений Достоевского, слова «гения каторги» Вотрена, персонажа в романах Бальзака. Как указал сам Достоевский в черновике своей «Речи о Пушкине», сюжет и идейная проблематика «Отца Горио» (вопрос о праве сильной личности на преступление) оказали влияние на сюжет и проблематику «Преступления и наказания»».
В том же романе звучит ещё один призыв, который можно истолковать как девиз Достоевского: «Добрых мыслей, благих начинаний!» (5, 447). Так, прощаясь, напутствует Расколькникова Порфирий Петрович. В этой фразе, мне кажется, присутствует спаенность намерения и действия, понимание их недостаточности в отрыве друг от друга. Бальзаковское «хватит болтать» можно превратно понять как действие в ущерб мысли, как один лишь чувственный порыв, сугубый императив. Здесь же подчёркивается, что благие начинания должны быть, что без них дело не сдвинется с места, но для этого также нужны добрые мысли, как их двигатель.
Согласитесь, сказано очень хорошо: «Добрых мыслей, благих начинаний!». И ведь кому – преступнику, отбывающему на каторгу! Не выпускнику университета, перед которым, как в таких случаях говорят, открыты все двери, – а человеку, обречённому на годы страданий и лишений. Так что находится в этой фразе ещё и надежда, и уверенность в том, что будут и время, и силы для благих начинаний в союзе добрых мыслей. Там же, где чистые помыслы, и неосквернённая речь. В которой даже слова с возможным скверным смыслом очищены употреблением в подобающем контексте.