Å #300. Всадник протянет тебе

Я хотел бы быть рядом, когда
Всадник протянет тебе
Ещё не тронутый лист.

Я хотел бы быть рядом, когда всадник протянет тебе ещё не тронутый лист. Сопоставление белого листа с буддийским перерождением и христианской эсхатологией

Стало странной традицией каждый сотый выпуск цитатника посвящать песне «Каменный уголь». Так было в заметках №100 и №200. Сегодня предлагаю совершить третий «подход к снаряду». На этот раз я постарался максимально абстрагироваться от общеизвестных образов и штампов, только в самом конце проблеснула одна «цитата». О состоятельности рассуждений судить, конечно, только вам.

Так случилось, что альбом «Десять стрел» (1986) в дискографии «Аквариума» я прослушал самым первым, в 2001 году. Впечатление было таким сильным, что полгода я только и занимался тем, что пытался понять, кто такой контролёр в трамвае, когда наступают яблочные дни и костяшками каких пальцев нужно стучаться в двери травы. Прошла почти четверть века, а мне до сих пор сложно ориентироваться в поэтическом лабиринте пластинки. Но вот про «Каменный уголь» я пришёл к следующему выводу: это самая буддийская песня о сексе!

Пока вы ошарашенно перечитываете слово «секс», поспешу уточнить, что речь не столько о самом процессе зачатия новой жизни – сколько о кармических наваждениях, которые не позволяют выйти из колеса перерождений и заставляют воплощаться снова и снова. Итак, давайте пройдёмся по тексту.

Если б каменный уголь умел говорить,
Он не стал бы вести беседы с тобой.
И каррарский мрамор не стал бы смотреть тебе вслед.

Каменный уголь и мрамор – это «существа» с очень долгим сроком жизни, буквально миллионы лет. На этом фоне человеческое бытие всего лишь мгновенье, с человеком и заговаривать не следует, потому что он не больше, чем мотылёк, живущий считанные часы. Но в данном случае речь идёт не о конкретном человеке, а о роде, который продолжается в десятках и сотнях поколений.

Но ты занят войной, ты стреляешь
На тысячу вёрст и тысячу лет.

Представьте себе «поседевший» одуванчик. Подует ветер или кто-нибудь заденет его ногой, как сотни семян «взовьются в небо» и разлетятся на огромные – в сравнении с цветком – расстояния. Так и человек. Он привязан к телу, к земле, к природе. Его семена разлетаются на тысячи километров вокруг, а род продолжается тысячи лет. Казалось, совсем недавно был Авраам, а вот уже рассеялись по всей земле его потомки – концов не связать. Итак, первый куплет – о разросшейся семье человеческой.

В эротических снах молодого дворника
Ты будешь пойман в трубе.

В разных версиях песни сны молодого дворника – театральные, эротические и даже модернистские, а надменные девы привязывают жертву к столбу или станку. Фрейд обратил бы внимание на вытянутую цилиндрическую форму трубы и столба, но вот станок – что это? У слова есть несколько значений: и изделие для обработки материалов, и основание для оружия и пушек, и опора для занятий балерин. Последние, очевидно, наиболее предпочтительны для эротических снов. Но я подумал вот ещё о чём.

Фигуру женщины также называют «стан». А станок соотносится со станом так же, как матка – с матерью. Привязать к станку – значит зачать, а короновать цветами – подарить свой цветок. Впрочем, жизнь человека так скоротечна, что ты успеешь родиться и умереть в течение второго куплета. Действительно, выросло одно поколение, состарилось, умерло – как волной смыло. И вот уже новые девы бегут привязывать новых жертв, «продолжая делать и делать новых детей», но глобально всё это – сон жизни, иллюзия. Но вот что происходит, когда умирает конкретный человек?

Выскажу предположение, что в третьем куплете описывается кармическое перерождение человека. «День Серебра», когда «кристалл хрусталя будет чист», – это старт новой физической жизни. «И тот, кто бежал, найдёт наконец покой» – прах отошёл к праху. Точка. Но – с запятой.

Ты встанешь из недр земли, исцелённый,
Не зная, кто ты такой.

В землю ушёл – из земли и возродился. Перерождение случилось! Добро пожаловать в мир, «со стёртой памятью».

Я хотел бы быть рядом, когда
Всадник протянет тебе
Ещё не тронутый лист.

Вот тут мне впервые понадобилась подсказка из богатых недр мировой культуры. Что это за всадник? Выросшим в христианской традиции первыми на ум приходят четыре всадника апокалипсиса из Откровения Иоанна Богослова: Чума, Война, Голод и Смерть (Откр. VI). Но к колесу сансары они явно не имеют отношения, поэтому я обратился к образам всадника в индуизме и буддизме.

Выяснилось, что в индуизме всадник на коне символизирует… просто человека. Конь – это тело, всадник – это дух, который им управляет. Тот же Фрейд связал бы коня с инстинктами, а всадника – с волей, которая укрощает их. А ещё на эту тему, десять лет спустя «Десяти стрел», Пелевин рассуждал в романе «Чапаев и Пустота» (1996):

«У человека ум – это как у казака лошадь. Всё время вперёд нас движет. Только господин барон говорят, что нынче у людей совсем другой коленкор пошёл. Никто с этой лошадью совладеть не может, и поэтому она, можно сказать, удила закусила, и не всадник теперь ей управляет, а она его куда хочет, туда и несёт. Так что всадник и думать забыл, что он куда-то попасть хотел. Куда лошадь выбредет, там и едет».

Соответственно, жизнь начинается тогда, когда всадник протягивает чистый лист, на котором можно написать что угодно и чем угодно – хоть молоком по ветру, хоть каменным углем по свитку.