Å #188. Контрданс

Он играет им всем, ты играешь ему,
Ну а кто здесь сыграет тебе?

Слушаем песню Бориса Гребенщикова Контрданс (1980) и соотносим с произведениями Машины времени. Посвящён ли Контрданс Андрею Макаревичу?

Взаимоотношения Бориса Гребенщикова и Андрея Макаревича – тема обширная и богатая на факты, домыслы и предположения. Близкие друзья, коллеги по музыкальному цеху, БГ и «Макар» сегодня воспринимаются как капитаны двух кораблей, плывших в одном направлении с равнозначным энтузиазмом по безбрежному рок-океану. Но «два капитана», как мы помним, – это про Гребенщикова и Курёхина. В 70-е юный Боб был наиболее дружен с Майком, в 80-е – с Цоем. А вот Макаревич зачастую выступал антиподом музыканта.

Про песни БГ, посвящённые Макаревичу, говорили не раз и не два. Кто-то утверждал, что Гребенщиков посвятил лидеру «Машины времени» произведение «Укравший дождь», кто-то – что «Песню №2». В цитатнике, кстати, недавно было исследование про фразу «здесь темно, словно в шахте» и её связь с персоной Андрея Вадимовича. Но в такой тонкой материи оперировать следует фактами, а не домыслами. Поэтому сегодня предлагаю послушать «Контрданс» и восстановить мотивы его написания по задокументированным показаниям Бориса Борисовича.

Песня «Контрданс» вошла в альбом «Акустика» (1982), но написана была раньше. По крайней мере, о ней 26-летний на тот момент Гребенщиков упоминает в письме Артемию Троицкому (1980), которое получило название «Правдивая автобиография Аквариума» (вот ссылка на текст в справочнике Павла Северова). В письме БГ прямо заявляет, что «как явствует из названия», песня «Контрданс» представляет собой «ответ на «мазурку» Макаревича – горькое размышление о том, что он – суперзвезда, а я ещё нет». Из песни, как и из письма, слова не выкинешь.

Интересно, что мазурка, которая была изначально польским народным танцем, превратилась в главный бальный танец Европы. Вспомните у Пушкина в «Евгении Онегине»: «Легко мазурку танцевал и кланялся непринуждённо». А контрданс – французское слово, перенятое у англичан, – переводится как «деревенский танец»: country-dance. Впоследствии и он распространился в высших европейских кругах, получив название кадриль, и в этом можно усматривать стремление Гребенщикова взойти на пьедестал, на котором пока только Макаревич.

Если пойти дальше в поисках узоров и очертаний в облаках, то напрашивается ещё один символьный ряд. Контрданс обычно исполняется на счёт 2. То есть мазурка – первый танец, а контрданс – второй. В пользу этого предположения косвенно свидетельствует и «Песня №2», которая также подчёркивает вторичность Гребенщикова по отношению к Макаревичу. Но вернёмся к «Контрдансу».

Итак, «Контрданс» написан в ответ на «Мазурку» Макаревича. Андрей Вадимович признавался, что песня написана в честь Александра Галича (1918–1977). В прикреплённой записи есть этот фрагмент, в нём Макаревич, в частности, сомневается в официальной версии смерти поэта и исполнителя. В мелодическом плане «Мазурка» и «Контрданс» очень похожи, чего не скажешь о текстах, где пересечений попросту нет. Но для важнее посыл: поминая Галича, Макаревич как бы ставит себя с ним в один ряд, в то время как Гребенщиков остаётся звездой не первой, но второй величины. По крайней мере, так было в конце 70-х.

В текстовом же отношении вспомним другие песни Андрея Вадимовича, которые в «Контрдансе» цитирует Борис Борисович. Песня Макаревича «Слишком короток век» и вовсе дала имя целому бутлегу «Аквариума» – «Скоро кончится век». С этих же слов начинается и «Контрданс». У «машиниста» текст следующий:

Слишком короток век, позади до обидного мало:
Был мороз – не мороз, да и зной был не очень-то зной.
Только с каждой весной всё острей ощущенье финала
Этой маленькой пьесы, что придумана явно не мной.

Итак, «скоро кончится век» можно считать перелицованной цитатой «слишком короток век». Далее, фраза «Контрданса» «но в этом мире случайностей нет» отсылает нас к другому произведению Макаревича, записанному в составе «Машины времени», – к песне «Право» (1979). Да-да, той самой, которая начинается словами: «Каждый, право, имеет право на то, что слева, и то, что справа». В этой песне рефреном повторяется:

В этом мире случайностей нет,
Каждый шаг оставляет след,
И чуда нет, и крайне редки совпаденья.

Именно про это след поёт Гребенщиков в «Контрдансе», когда вопрошает: «А зачем этот след?». Впрочем, Борис Борисович никогда и не отрицал факт обращения к песням Макаревича. В журнале «Рокси» в 1983 году у БГ спросили: «Кто сказал: «В этом мире случайностей нет!» – ты, Макаревич? Кто ещё?». Музыкант ответил прямо: «Эта фраза и последний аккорд песни указывают на то, кому посвящена эта песня. Так что первый – не я. Но эта фраза верна, и её говорят уже несколько веков».

На «домашнем концерте» в том же 83-м БГ подробно рассказал и о том, кому посвящён «Контрданс», и об отношении к Макаревичу. Признание получилось, что называется, «в красках», и я позволю занять ваше время, приведя полностью реплику о песне:

«Кому она посвящена, совершенно ясно. Андрей по этому поводу… У нас даже были расхождения с ним недели две. Он мрачно на меня поглядывал… Дело в том, что меня очень часто спрашивают о моём отношении к Макаревичу. Я хочу просто ответить при всех, чтобы не было кривотолков. Я ему крайне благодарен, что он из всех нас, кто этим делом занимается, он взял на себя самую тяжёлую ношу – он, как ледокол, попёр впереди и всё дерьмо он тащит на себе. То есть это не мне, это ему приходится… выносить на себе весь груз популярности, звонков девочек по ночам в номер, это очень тяжело. И то, что он постепенно может этого не выдержать… Но в общем, я его всегда любил и думаю, что мои чувства к нему в ближайшее время не изменятся… Ну-у, я очень сожалею по его поводу, что так вышло».

Итак, все ваши сообщения о напряжённых отношениях БГ и Макаревича – которые вы писали в комментариях, а я не до конца верил – оказались правдой. Но изложенные события касаются конца 70-х – начала 80-х, а что же было дальше? Гребенщиков анонсировал, что его чувства к коллеге «в ближайшее время не изменятся». С той поры прошло десять лет, и на концерте 1993 года в Ледовом Дворце в Киеве Бориса вновь спросили о Макаревиче: «У вас в 78-м году была песня «Укравший дождь». Есть люди, которые считают, что Вы её посвятили Макаревичу. Это так?». БГ ответил:

«Нет, абсолютно. Я подразумевал фигуру совсем другую. А что касается Макаревича, то есть такая песня – «Контрданс». Он сначала обижался, а потом как бы всё обошлось. Я, вообще-то, не могу сказать, что я сильный поклонник того, что он делает сейчас, и мне казалось, что он мог использовать то, что у него есть, гораздо лучше. Но какое мне дело? Он делает то, что он делает. Я делаю то, что я делаю».

Вот такое, довольно резкое по меркам Гребенщикова, заявление. Благо к тому времени звёздные статусы БГ и Макаревича уравнялись, да ещё вопрос – кто к началу 90-х стал больше известен и популярен. Не отдавая пальмы первенства никому из этого тандема, свою оценку их противостояния в борьбе за «номер один» дал Константин Кинчев в песне «Снова в Америке». В качестве отсылки он заимствовал строки «Контрданса»:

Я никогда не умел быть первым из всех,
Но я не терплю быть вторым.

В свойственной ему поддевательской манере Константин Евгеньевич спел про БГ:

Ему снился пепел, он бредил им,
И лишь мажорный рок-н-ролл успокаивал нервы.
Он так боялся оказаться вторым,
Но всё время забывал, что такое быть первым.

Но в глубине души мы-то с вами понимаем, что любая попытка показать себя «над схваткой» – не более чем стремление альфа-самца в рок-террариуме заявить свои права на лидерство. Впрочем, все трое музыкантов уже в почтенном возрасте, в котором такие проблемы не должны сильно волновать. Зато песни остались. И какое это счастье – узнавать об эпохе, когда тебя ещё не было на свете, не по учебникам военной истории, а по строкам песен.