Отец Дионисий посмотрел сквозь резные царские врата на паству и среди многочисленных прихожан заметил Любовь Степановну. Она стояла вся будто бы в сиянии, настолько счастливым и одухотворённым запечатлелось ему её лицо. Поэтому, когда после службы он вышел из алтаря и спустился с амвона, то ни капли не удивился тому, что Лепнина оказалась в числе выстроившихся в очередь людей. Одни горячо о чём-то просили священника, другие с трепетом благодарили, но все они тянулись к нему, как растения к свету.
Лишь когда прочие отошли и Любовь Степановна приблизилась к иерею, только теперь он разглядел грозовую тень беспокойства на её лице. Женщина во всём откровенно призналась. Подробно рассказала о знахарке и о свершившемся преображении мужа. По её словам, Никита Александрович вот уже неделю спал, как младенец, и за всё это время ему не приснился ни один кошмар.
– Я понимаю, что должна бы испытывать стыд или угрызения совести, – признала Лепнина, – но ничего такого я не чувствую. Я сейчас просто счастлива, что с Никитой всё хорошо!
Она была готова расплакаться от переполнявших её эмоций, но Дионисий предупредил её порыв.
– Я очень рад за вас, – с неподдельной улыбкой произнёс он, – но почему вы пришли ко мне? Я ведь даже не помог вам ничем!
– Откровенно говоря, – собралась с духом Любовь Степановна, – я пришла… не поблагодарить вас, а… Я даже и не знаю, зачем именно!
Она немного растерялась, а затем передала историю с «завещанием».
– Наверное, – заключила Лепнина, – я просто переживаю за того парнишку, он ведь совсем молодой! А предупредить его сама… даже не знаю. Вот я пришла попросить вас помолиться о нём.
Отец Дионисий качнул головой, как качают люди, которые подразумевают: а почему бы и нет!
– Значит, знахарка сообщила, что молодой человек должен причаститься в день своего рождения и поставить свечку Сергию Радонежскому? – уточнил иерей.
Любовь Степановна подтвердила.
– И вы хотите, чтобы я помолился за этого адвоката?
– Получается, так! – по здравом размышлении согласилась Лепнина.
Священник качнул головой ещё раз. Так делают те, кто точно для себя решают: именно так мы и поступим!
Прощание совершилось быстро. Любовь Степановна ушла с неоднозначным послевкусием. Она была убеждена, что сделала всё, что было в её силах. Но где-то в дальних уголках совести её скребли мыши сомнения. Правильно ли она поступила? Следовало ли ей сходить к Аграфене или предупредить Леонида вместо того, чтобы приходить к священнику? Отец Дионисий, в свою очередь, до времени закрыл в сердце услышанные вести, чтобы не смущать своими мыслями других прихожан, которые ждали своей очереди.
Последней к священнику подошла богато одетая молодая девушка. По всей видимости, она редко бывала в храме, потому что совершенно не знала, куда ей деть руки, и в ужасе шарахалась от бабулек, которые сновали от иконе к иконе тушить огарки. Дионисий подбодрил её. Девушка сообщила, что пришла спросить совета о своём парне. Вот уже неделю ему снятся кошмары, с утра он полностью разбитый и всё время нервный и раздражительный. И кроме того…
– У него скоро день рождения? – неожиданно спросил иерей.
– Да, – удивилась Диана (а это была она), – откуда вы знаете?
– Езжайте сегодня же в лавру! – ответил не на прозвучавший, а на важнейший вопрос Дионисий. – Переночуете в местной гостинице, а завтра сходите причаститься. И обязательно приложитесь к мощам преподобного Сергия!
Диана остолбенела. Она смотрела прямо перед собой, но в глазах у неё стоял туман. Священник начал говорить о том, что душа – это поле брани сродни воинскому и прочее в том же духе. Но когда заметил, что никакого эффекта его слова не производили, то взял девушку за плечи и повторил:
– Слышите меня? Сегодня же езжайте в лавру! Обязательно!
С этими словами Дионисий оставил её одну прямо перед алтарём, а сам двинулся к выходу. На улице он проследовал к своему джипу, который разразился животным рёвом, когда священник повернул ключ зажигания. На его лице сияла довольная улыбка, а в глазах будто светились радуги.
– Люблю я свою работу!
Он благословил мир перед собой и тронулся с места.