Алексей вышел в коридор и тут же схватился за раненую ногу, которую ему перебинтовали здесь же. Затем достал из кармана салфетку и стёр со щеки тональный крем. На коже под ним показался глубокий, ещё не успевший зарубцеваться шрам от скальпеля. К молодому человеку немедленно подошли двое полицейских в форме. В руках одного из них сверкнули наручники.
– Спасибо вам, что дали возможность проститься с женой! – поблагодарил их Алексей. Он держался выдержанно и стойко. – Теперь я полностью в вашей власти, ведите меня…
Лейтенант защёлкнул на руках задержанного браслеты и указал на выход. Афанасьев молча повиновался и, не теряя присутствия духа, зашагал по коридору к лестнице. В этот момент к Алексею подбежал мужчина лет тридцати пяти, в очках и с кожаным портфелем под мышкой. Он размахивал перед стражами порядками удостоверением в красной обложке и громогласно повторял, что состоит в государственной коллегии адвокатов.
– Алексей Михайлович! – поторопился он изложить суть дела, пока его подзащитного вели к выходу. – Ничего без меня говорите! Требуйте моего присутствия! У этого хирурга большие проблемы с законом: фальшивая лицензия, выписка поддельных рецептов на наркотики, замятый два года назад судебный процесс по врачебной ошибке, повлекшей смерть пациента… Если Вы откажетесь от дачи показаний – максимум, причинение смерти по неосторожности в состоянии аффекта! Велика вероятность условного срока! И это при условии, что найдут его тело…
– Тело? – удивился Алексей, который небыстрым шагом шествовал между двумя полицейскими. – Оно в туалете на первом этаже, я уже говорил…
– В том-то и дело, что нет! – значительно проговорил адвокат. – Надпись «закрыто» есть, только независимые эксперты сейчас устанавливают состав вещества, потому что на кровь не похоже, скорее, краска, – а тела нет! Алексей Михайлович, умоляю Вас: ничего не говорите без меня! Мы Вас обязательно вытащим!
Они уже спускались по лестнице, когда Афанасьев отдал адвокату поручение таким тоном, будто ничего ровным счётом не произошло, а они сейчас сидели в креслах и курили сигары:
– Я попрошу Вас сегодня же привезти Лизе полное собрание Акунина, томик Ахматовой и «Маленького принца» Экзюпери, это её любимая книга… Купите также плеер и закачайте туда всего Максима Леонидова. В палате установите большой монитор с выходом в интернет. И каждые три часа у Лизы должны быть новые цветы! Пускай врачи объяснят моё отсутствие карантином или другим не зависящим от меня обстоятельством. Я подпишу для неё открытку, которую Вы привезёте мне в следственный изолятор…
– Конечно! – заверил начальника адвокат. – Всё исполню, как Вы скажете! Но я ручаюсь, что ни в какой изолятор Вас не поместят: мы уже отправили необходимые документы на подписку о невыезде и внесли залог! Кроме того, Вы ранены, и Вам необходим постельный режим в медучреждении…
– Всему персоналу денежное вознаграждение по Вашему усмотрению, – продолжал Алексей всё тем же деловым тоном, не обращая внимания на последнее замечание. – Вы знаете, с какого счёта брать средства. Девушке, проводившейся операцию, подарите что-нибудь значимое, например, машину.
Все вчетвером спустились с лестницы на первый этаж и теперь шли по длинному коридору. Афанасьев бросил взгляд на вход в операционную, на вычищенный добела кафель и закрытый туалет с пожилым сержантом перед дверью. Времени у адвоката оставалось всё меньше, и он поторопился донести самое важное:
– Алексей Михайлович, Вы сейчас подавлены, но запомните одно: вердикт судьи будет полностью зависеть от Ваших показаний! Ничего не говорите без моего присутствия! Работают наши лучшие юристы! Достигнуты договорённости со всеми независимыми экспертизами! Уже подготовлена клиника на случай ухудшения состояния Вашего здоровья! – значительно добавил он.
Один из полицейских открыл перед Афанасьевым дверь, а другой под руку вывел задержанного, в чём не было, правда, никакой необходимости. Шёл мелкий снег, и городу дышалось легко и свободно в этот морозный декабрьский день. На улице стояла заведённая машина с мигалкой и синей полосой на боку. Прежде чем сесть внутрь, Алексей вдруг резко остановился и объявил адвокату:
– Я хочу создать благотворительный фонд помощи детям-сиротам! Организуйте его уже сегодня. И привезите мне полный список детских домов.
– Отличная идея! – с воодушевлением согласился адвокат, который по-своему понял поручение начальника. – Очень мудро, Алексей Михайлович! Дальновидно! Предлагаю оформить фонд задним числом…
Афанасьев пристально посмотрел на юриста, потому что осознал суть его предложения.
– Неважно, чем всё это закончится, – равнодушно заметил он. – Этот фонд – будет!
– Разумеется! – хитро улыбнулся адвокат.
Алексей улыбнулся в ответ, но совсем иначе. Не говоря ни слова, он повернулся и сел в машину. Только теперь он заметил на окне Лизиной палаты наклеенные снежинки и от этой картины вздохнул полной грудью. Вдруг он вспомнил тот самый весенний вечер театральной постановки. Перед ним в пустой аудитории стояла Лиза и прятала что-то спиной, улыбаясь загадочно и влюблённо. В этот момент из-за угла появился Юрка и наивно прокричал Алексею:
– Я всё вижу: у неё в руке – градусник с бантом!
Внутри у Лизы всё моментально оборвалось. Она вдруг почувствовала себя голой перед экзаменационной комиссией. Тест, на который она, действительно, поместила элегантный бант, едва не выпал у неё из ладони. Она совершенно не знала, что делать, и готова была расплакаться, как самая несчастная в мире девочка. Если бы не Алексей, который нежно улыбнулся любимой, встал и беззаботно захлопнул перед Юркой дверь.
– Не позволим дурачку испортить нам праздник! – мягко проговорил Алексей и, счастливый, поинтересовался: – Так какой у тебя там на самом деле сюрприз для меня?
Лиза быстро пришла в себя и, не говоря ни слова, протянула Алексею свой подарок. Молодой человек поднял ошеломлённый взгляд с неожиданного презента на любимую, заключил её в объятья и радостно закружил по комнате. «Я вспоминаю! – ликовал парень, пока его везли в отделение. – Я всё обязательно вспомню! Ради нас, Лиза! Ради нашей новой, счастливой жизни!!!».
– Скоро новый год! – радостно произнёс он.