Å #205. Это будет кто-то другой

Это — статья раздела
Цитатник Аквариума

Вчера пионеры из монастыря
Принесли мне повестки в суд.
И сказали, что я буду в списке судей –
Прости меня, это будет кто-то другой.

Вчера пионеры из монастыря принесли мне повестки в суд. И сказали, что я буду в списке судей, прости, это будет кто-то другой. Разбираем цитаты Юрьева дня Бориса Гребенщикова

В прошлый раз мы начали разбирать замечательную песню «Юрьев день», и я попросил вас поделиться версиями, что означает это название. Алёна Сальникова написала, что воспринимает «Юрьев день» традиционно: «Это о земле (стране), на которой живём. Вернее, о её душе». Участники сообщества согласились с таким объяснением. Мне оно тоже очень понравилось: БГ отказывается принимать повестку в суд над родной землёй, а Юрьев день обещает стать освобождением от ига. Паззл лично у меня в голове начал складываться.

И за это – спасибо всем, кто принимает участие в обсуждениях! Я уже свыкся с мыслью, что коллективное осмысление приводит к гораздо большим результатам, чем анализ по одиночке. Мне даже не стыдно прилюдно «затупить», если в результате придёт правильное осознание того или иного образа. Вот в комментарии к записи про ржавый ветер Димитрий Комаров как о чём-то само собой разумеющемся написал, что это – «летящие пули, некоторых они уже убили, некоторых ранили, но петь всё ещё можно вместе с ними». Прекрасно сказано! Но вот для меня это не было очевидным. Поэтому я и призываю комментировать, чтобы вместе мы смогли дойти до самой сути, спасибо!

Возвращаясь к «Юрьеву дню», нужно добавить, что Олег Саркисов поделился аудиозаписью «Весь мир в Аквариуме». Оказалось, что это цикл радиопередач, в которых разбираются песни «Аквариума», в их числе и «Юрьев день». В целом, в подкасте всё подробно изложено, нам остаётся разве что прикрепить песни Дилана, из которых Гребенщиков позаимствовал отдельные образы и речевые обороты.

Рефрен «Это был кто-то другой» отсылает нас к песне “It Ain’t Me, Babe” из альбома “Another Side of Bob Dylan” (1964). В конце каждого куплета повторяется: «нет, это не я, детка», «я не тот, кого ты ищешь»:

But it ain’t me, babe!
No, no, no, it ain’t me, babe.
It ain’t me you’re lookin’ for, babe.

Повторение, как заклинания, «это был кто-то другой» исследователь творчества «Аквариума» Глеб Фирсов назвал «земной проекцией основного принципа апофатического богословия (Бог всё время ускользает от любого определения)». Впрочем, это вполне приложимо к Гребенщикову и к тем образам, в которых он себя объективирует в песнях:
— лошадь белая на траве не позволяет накинуть на себя упряжь,
— наблюдатели из независимой прессы сходятся в том, что он – это кто-то другой, и т.д.

Образ грациозного хождения по битым стёклам возвращает нас к другой песне Дилана – “Sweetheart Like You” (1983). В ней есть следующие строки:

You can be known as the most beautiful woman
Who ever crawled across cut glass to make a deal.

Дословно:

Ты можешь быть известна как самая красивая женщина,
Которая когда-либо ползла по гранёному стеклу, чтобы заключить сделку.

Так переводит исходник онлайн-переводчик. Но надо понимать, что у словосочетания “cut glass” есть и другое значение – «хрусталь». У Фитцджеральда есть такой рассказ – “The Cut-Glass Bowl”, «Хрустальная чаша». Как бы то ни было, адаптация Гребенщикова представляется изящнее дилановского оригинала:

Но кто из них шёл по битым стёклам
Так же грациозно, как ты?

Среди отечественных аллюзий в «Юрьеве дне» следует назвать отсылки к песням «Два друга» Леонида Утёсова, «Если ты хочешь» Майка Науменко и «Последний герой» Виктора Цоя.